The following article is translated into Russian from the English original, written by Kevin Carson.

Электоральная политика – одна из наиболее спорных тем для дискуссий, возникающих между анархистами и прогрессивными либералами. В недавно имевшей место быть онлайн-дискуссии я говорил, что если мой единственный выбор будет между “жизнеспособными альтернативами” в нынешней электоральной политике, я лучше прилажу петельку к стропилам чердака, встану на стул и просуну в неё голову. Ответ моей оппонентки сводился к тому, что есть реальные, значимые отличия между партиями – например отстаивание репродуктивных свобод для женщин – и что, несмотря на её восхищение теоретиками анархизма, такими как Кропоткин, по её мнению их идеалы совершенно не вписываются в современную картину мира.

Что ж, это было хотя бы честно сказано. Лично я не считаю голосование недопустимым из принципа (как например Сэм Конкин, создатель агоризма и автор Нового Либертарного Манифеста, который писал слово “голосовать” как “v**e” – по аналогии с известным ругательством). Я не верю, что голосование — непременно аморальный поступок лишь потому, что оно используется для легитимизации государственного принуждения – ведь в любом случае “у вас нет права обжаловать наши решения”. Действуете ли вы активным путём, приходя на выборы и голосуя, действуете ли вы пассивным путём неучастия в голосовании – государство в любом случае будет считать, что вы “дали согласие” на его власть.

Так что если вы видите для себя стратегическую пользу в том, чтобы пойти и проголосовать “за меньшее зло”, хотя бы с целью самозащиты – флаг вам в руки. Обе правящие партии сходятся в том, что ставят в центр своей деятельности вопрос об альянсе между крупным бизнесом и крупными чиновниками, и большая часть тех примерно 20% вопросов, по которым их мнения расходятся, не имеет ничего общего с фундаментальными структурами корпоративного государства. Обе партии выступают за государственно-даруемые привилегии, распределяющие блага “снизу-вверх” в форме монопольной ренты для супербогатых.

И если вы думаете, что не так уж плохо пойти и проголосовать за ту партию, которая хочет перераспределить бОльшую (но всё ещё незначительную по сравнению с основной) часть этих благ обратно к малоимущим слоям общества, чтобы хотя бы так уменьшить дестабилизирующее политическую ситуацию количество голодных и бездомных – вперёд и с песней. Даже если вы хотите проголосовать за политиков, которые не за гинекологическое УЗИ или запрет контроля за рождаемостью – поверьте, я не стану презирать вас за это ни на йоту. Черт побери, я сам всё ещё голосую за самого себя, тогда когда мне это выгодно.

На промежуточном уровне, кампании активистов оказывают внешнее давление на государство. Думаю, что это определённо полезно. Государство быстро отступает, столкнувшись с сильным общественным давлением, когда оно решит, что стоимость преодоления общественного сопротивления какому-нибудь новому насильному покушению на свободу выше, чем выгода. Например, я уверен, что если бы не активность в Интернете, SOPA прошла бы в обеих палатах, набрав 90% голосов в прошлом году. ACTA тоже бы уже прошла в ЕС, без единого писка в СМИ.

Но как бы ни были важны такие действия, это всё же второстепенная активность по поддержанию ситуации от дальнейшего ухудшения. Они не должны быть в основном центре нашего внимания. Всё, что мы делаем действительно значимого для построения лучшего общества, будет сделано независимо от государства. Как говорил Говард Цин (Howard Zinn):

— Поддержал бы я одного кандидата против другого? Да, на две минуты — количество времени, нужное для нажатия рычага в кабинке для голосования. Но до и после этих двух минут наше время, наша энергия должны быть затрачены на обучение, агитацию, организацию наших товарищей-граждан на рабочих местах, по соседству, в школах.

Люди, чьи планы по построению лучшего общества зависят от электоральной политики, похожи на деревенщин-зевак на карнавале, внимание которых так отвлечено симпатичной ассистенткой, что они не обращают внимания, чем заняты руки фокусника. Настоящее действо — это то, что люди делают вне государства, без ожидания разрешения государства, чтобы создать строительные кирпичи нового общества. Сюда входят прокси-серверы и зашифрованные маршрутизаторы, защищающие нас от надзора государства и провайдеров, локальные беспроводные сети и социальные СМИ с открытым кодом, которые государству нельзя закрыть, дешёвые средства микромануфактурного производства по соседству, пермакультура и прочие интенсивные локальные способы производства пищи, низкозатратные домашние микропредприятия, позволяющие людям удовлетворять свои потребности через самообеспечение и торговлю с соседями, зашифрованные бартерные валюты, обучение вне школы и альтернативные либертарные школы, распределённое производство электроэнергии, основанные на солидарности общественные институты для взаимопомощи и объединения издержек и рисков в общий фонд — и многое, многое другое.

Чем больше таких вещей мы создаём для себя, тем меньше значит государство. Чем больше мы создаём того свободного, братского, мирного и дружелюбного к человеку общества, в каком хотим жить, без разрешения государства, и чем больше государственных команд и запретов мы превращаем в такие, какие нельзя навязать силой, тем более неактуальным для нас становится государство. Оно всё более напоминает съёживающегося человечка, чьи крики всё пронзительней и злей по мере того, как он исчезает в незначительность.

Так что идите и голосуйте, если считаете, что от этого есть какая-то польза. А затем возвращайтесь к своей настоящей работе.

Статья впервые опубликована Кевин Карсон, 05 de marzo 2012.

Перевод с английского Knivy.